Мир затих. Внезапная ослепительная вспышка, словно молния, рассекающая существование на «до» и «после», оставила после себя пустоту. Все живое превратилось в камень, застыло в вечном, окаменевшем сне. Прошли тысячелетия, а мир остался неизменным, погруженным в мертвую тишину.
Затем из глубин времени пробуждается Тайдзю Оки, ученик старшей школы, — по-видимому, единственный выживший в этой окаменевшей пустоши. Он осматривает пустынный ландшафт, сталкиваясь только с безжизненными фигурами, запертыми в своих последних, замороженных мгновениях. Но его одиночество — иллюзия. В этом безмолвном мире жизнь продолжается, и Тайдзю не одинок.
Мир затих. Внезапная ослепительная вспышка, словно молния, рассекающая существование на «до» и «после», оставила после себя пустоту. Все живое превратилось в камень, застыло в вечном, окаменевшем сне. Прошли тысячелетия, а мир остался неизменным, погруженным в мертвую тишину.
Затем из глубин времени пробуждается Тайдзю Оки, ученик старшей школы, — по-видимому, единственный выживший в этой окаменевшей пустоши. Он осматривает пустынный ландшафт, сталкиваясь только с безжизненными фигурами, запертыми в своих последних, замороженных мгновениях. Но его одиночество — иллюзия. В этом безмолвном мире жизнь продолжается, и Тайдзю не одинок.
